Автор – старший научный сотрудник Сливкин В. В.
В середине 1392 г. Великий князь Литовский и Русский Ягайло, он же одновременно король польский Владислав II жил в Кракове со своей женой королевой Ядвигой и время от времени проводил инспекционные поездки по Польше.
Великое княжество литовское 1392 года не имело государственного аппарата, ни писцов, ни чиновников, ни архива, ни казны, ни собственных денег. И столицы как таковой не было, Вильня была сожжена и разгромлена. Это была обширная территория с многочисленными удельными княжествами, которыми владели Гедиминовичи – близкие и дальние родственники Ягайлы: его братья родные, сводные и двоюродные, их дети и внуки.
Были живы пять сводных братьев Ягайлы – Андрей, Дмитрий, Константин, Владимир и Федор – и четыре родных брата: Скиргайло-Иван, Корибут-Дмитрий, Лунгвен-Семён и Свидригайло-Болеслав. Минигайло (в 1380), Коригайло (в 1390), Виганд-Александр (в июне 1392) отошли в небытие.
Андрей Ольгердович, старший из сводных братьев, сидел в тюрьме в Хенцинском замке. За Дмитрием Ольгердовичем числился Трубчевск. Константин Ольгердович и Василий Константинович – князья чарторыйские (с 1377). Владимир Ольгердович – князь Киевский с 1362 г., ему принадлежали Киев, Канев, Житомир, Звенигород, Овруч, Черкасы. Федор Ольгердович и его сыновья Роман, Гурко и Сангушко – князья ратненские, любовльские и кобринские с 1386.
Скиргайло – князь Полоцкий и Трокский, ему принадлежали Менеск, Свислочь, Бобруеск, Речица, Любеч, Пропошеск, Любошан, Игумен, Логожеск, Радыня, Солечники, Олита, Бирштаны, Троки. Он осуществлял общий надзор над Литвой и Русью. Корибуту принадлежали Новгород Северский с 1380, Новогородок литовский и Лида с 1391 г. Лугвен-Семен служил в Новгороде, после возвращения из Новгорода в 1392 г. получил Мстиславское княжество. Свидригайло-Болеслав – князь Кревский.
Двоюродные братья и племянники – Наримунтовичи, Кейстутовичи, Кориатовичи и Любартовичи – владели уделами на юге Великого княжества. Александр Патрикеевич – владелец Стародуба. Федор Кориатович – князь Подольский с 1388 г, ему принадлежали Браслав Подольский, Каменец Подольский, Зяслав, Смотрич, Чирвоный Городок, Бекота, Скала. Федор Любартович – князь Волынский с 1384 г., без Луцкой части с 1386 г. Василий Михайлович – князь Пинский, Михаил и Семен Васильевичи – на Туровском княжестве. Иван Андреевич служил в Пскове. Князь мозырский Сигизмунд Кейстутович и князь Свислочский Семен Евнутович в качестве заложников находились в Тевтонском Ордене. Туда же уехали в 1380-х Бутав-Генрих Кейстутович и его сын Войдат Генрихович. Товтивил Кейстутович (в 1390) убыл в иной мир.
Удельных князей других родов было немного. На Друцке сидели князья Друцкие, на Гольшанах – князья Гольшанские. Брянск принадлежал князю брянскому Роману Михайловичу. Белзом владел мазовецкий князь Земовит IV, женатый на родной сестре Ягайлы Александре Ольгердовне.
Таким образом, обширная часть Восточной Европы принадлежала семье (клану) Гедиминовичей. Территорию клана окружали разной степени враждебности государства. На юго-западе Венгерское, способное при выдающихся представителях типа Лайоша отбирать небольшие территории. На юге – огромная Дикая степь, где были рассредоточены улусы Орды – государства Чингизидов. На востоке – зависимые от Орды слабые Московское, Тверское, Нижнегородское и др. княжества, конфликтующие друг с другом за ханские ярлыки и выплачивающие ежегодный ясак. На северо-востоке совершенно свободный и богатый город Новгород, нанимающий на свою защиту литовских князей. И менее богатый, но такой же свободный Псков. И только на северо-западе единственный враг – мощный с неисчерпаемым ресурсом боевиков-рыцарей, осененный папской благодатью и разрешением на уничтожение варваров язычников и православных – Тевтонский Орден. Литва и Жемайтия упорно сопротивлялись этой общеевропейской силе, но уже сделали первый шаг на пути к самоликвидации – приняли католицизм.
Вернувшиеся из Ордена Витовт Кейстутович и его соратники Юрий Наримунтович, Иван Ольгимунтович Гольшанский могли воочию сравнивать устройство Тевтонского Ордена и Великого княжества, и оно было не в пользу княжества. В Тевтонском Ордене была строгая иерархия: избираемый магистр, комтуры – начальники провинций, система укрепленных замков, связь, ответственность, казна и отработанная система взымания налогов.
Витовт при возвращении «на словах» получил разрушенную Городню, Берестье и Луцк. И закрепленный документально полный вассалитет.
Докудовская битва
Пока Витовт в Луцке осознавал результаты Островского свидания, его войско между Лидой и Новогрудком под Докудово разгромило войско князя Корибута. Западнорусские летописи: Слуцкая, Виленская, Археологического общества, Красинского, Рачинского, Ольшевская, Румянцевская, Евреиновская и Быховца описали эту местную битву по единой схеме и близкими по значению словами. Возникает ощущение, что летописцы пользовались одним первоисточником.
«Князь Корибуть Олгирдовичь нечто нача корати и не y послушаннии нача быти y него и нача совокупляти вои свои, и поидъ противу ему, и ступишяся вои на месте на Недокудове. И побеждени быша вои князя Курибута, и устремишася на бег. Бысть же их много побито, сам же князь Корибут убеже в Новъгородок и ополчися; ту же бъ княгини его и дъти его» (Слуцкая летопись.1. С.71).
«Князь Корбут Олгирдовичь начя в непослушенствъ быти y великого князя Витовта, и начат збирати вои свои, и поиде противу. Князь же великыи Витовт посла вои свои, Василя Бореиковичя и Кгинивила противу ему, и ступишася вои на мъсто на Недокудовъ, и побежени быша вои князя Корбута, и почаша бъгати, и побито их много. Сам же князь великыи Корбут бежи в Новъгородок и ополчися, ту же бе и княгини его и дети» (Виленская летопись. 1. С. 89).
«Князь Корибут Олкгирдович нешто почнет на то радити и не в слушности быти князя велико Витовта, и почнет воиско свое збирати. И сступилися воиска на мъсте на Докудове, и сталося битва, и побежит воиско Кориботово, и побито их много. И сам Корибут убежит y Новгородок, и тут была княгиня и дъти его» (Летопись Археологического общества. 1. С. 101).
«Князь Корибут Олкгирдович нъшто почнъть на то радити и не в послушенствъ быти y князя въликого Витовта, и почнъть воиско свое збирати. И ступилися воиска на мъстъ на Докудовъ, и сталася битва, и побъгуть воиско Корибутово, и было воиска Корибутова много побито. A сам князь Корибут убежить y город Новгородок, a тут была княгиня и дъти его» (Летопись Красинского. 1. С. 137).
«Князь Корыбут Олькгирдович новгородскии почнеть на то радити, и в непослушенстве быти у князя великого Витовта, и почнеть воиско свое збирати. И ступилися воиска на мъстъ на Докудове, и сталася им битва, и побежыть воиско Корыбутово, и побито их много, и сам Корыбут убежыть у Новгородок Съверскии, и ту была княгиня и дъти его» (Летопись Рачинского. 1. С. 159).
«Князь Корибут Олгирдович почне собе нечо на то радзиць а не в слушенстве быць у князя велькего Витолта, и почне войско све збераць. И зебралися войска на месце Докудова, и сталася битва, и побегло войско Корибутово, и побито их веле, и сам Корибут вбежи в Новогродек; ту била княгини и дзеци его» (Ольшевская летопись. 1. С. 185, дословно с польского).
«Князь Корыбут Олкгирдович нъшо почнеть на то радити и не в слушности быти у князя великого Витовта, и почнеть воиско свое збирати. И зступилися воиска на мъстъ на Докудовъ, и сталася битва, и побъгут воиска Корыбутовы, и побито их много, и сам Корыбут убъжыть в Новгородок, и тут была княгиня и дъти его» (Румянцевская летопись. 1. С. 206).
«Князь Корибут Олгирдович нъчто учал на то думати и не в послушенствъ быти у великого князя Витовта, и учал воиско збирати. И спустилися воиска на мъсте на Кулове, и сталася битва, и побъгло воиско Корибутово, и побито их много, а самъ Корибут ушел бъгом в Новъгородок, и там была княгиня его и дъти» (Евреиновская летопись. 1. С. 227).
«Тогды княз Корбут Олгирдович, нешто начав помышлаты, и в непослушенстве его быти, и почал збираты воиско, и собравши пошол протыв ему, и соступилися воиска на месте на Докудови и сталося побитые воиску Корибутову от воиска Витолтова, сам же князь Корбут вбег в Новгородок с княгиней и з детми» (Хроника Быховца. 2. С.147).
Инициатором битвы западнорусские летописи однозначно называют князя Корибута. Он «нечто нача корати», «нъчто учал на то думати», «нешто начав помысляты (помышляты)», «почнет радити», «в непослушенстве быти» и он же «почнет воиско свое збирати», «учал войско збирати», «нача совокупляти вои свои».
Язык летописей очень богатый: послушании- непослушенстве, не в слушности, в послушенстве; збирати вои – войско збирати- совокупляти вои свои; ступишася –зступилися- ступилися- соступилися; устремишася на бег, почаша бъгати, побегло войско.
Битва произошла на обширных заливных лугах в долине Немана у деревни Докудово в 16 км от Лиды и 30 км от Новогрудка. Деревня Докудово р. Нарвой во все времена делилась на два конца – северный Докудово и южный Недокудово (ныне Докудово 1 и Докудово 2), поэтому правы те летописцы, которые местом сражения называли Докудово и те, которые называли Недокудово. Что касается «Кулове», то переписчик Евреиновской летописи – в слове недокудове – недо- убрал, а кудове записал как кулове, возможно в его первоисточнике прописано было неразборчиво.
Витовт в битве не участвовал, его войском, по Виленской летописи, командовали Василий Бореикович и Кгинивил. Шансов у князя Корибута не было – войско Витовта имело хорошее вооружение, отработанную тактику и огромный опыт, приобретенный в боях против жемайтов, литовцев и поляков под руководством рыцарей Тевтонского Ордена.
Новгородокский князь Корибут Ольгердович сражение проиграл, потерял много своих людей и бежал в Новгородок (совр. Новогрудок), в летописи Рачинского – в Новгородок Северский.
Польский историк М. Стрыйковский литературно обработал летописные тексты, добавил от себя множество сомнительных деталей и позволил себе значительную вольность, назвав Витовта участником сражения: «Дмитрий Корибут князь Северский, ощущая себя Ольгердовым сыном и родным братом королевским, более близким к Великому княжеству нежели Витольд, не хотел в голд подаваться, ни присягу давать и напротив Витольду сказал, что также честь в Вильне близшую чем он. Тем его смелым и гордым отказом Витольд обрушоный, желая его в послушание привести, выправился с войском литовским и жмудским против него в Северскую землю, что услышав Корибут Ольгердович, не хотел ждать неприятеля в своей земле, а собравши войско из Руси и имея помощь от князя Тверского, тянулся также до Литвы против Витольда, не желая ему до Севера далекой дороги. А когда оба войска сосредоточились, у Недокудова столкнулись встречным боем на широких полях огромной запальчивостью, Корибут с своими Русаками смелостью, Витольд же с Литвой и Жмудью и смелостью и величиной войска его превышал. В конце, когда битва несколько часов в переменчивом счастьи с обеих сторон длилась, начали гуфы корибутовы бояться, смешиваться, и с поля уходить, а Витольд тем смелей с Литвой напирать, перемешаных рассеял и разгромил. Что увидев Корибут пришпорил коня, желая сохранить на другой раз до лучшего счастья, и так в малой дружине с разгрома убежал в Новогрудок Северский, главный замок своего удела…» (3. S.101, перевод дословный).
Создатель Хроники литовской и жмойтской добросовестно перевел текст М. Стрыйковского: «Димитр Корибут князь съверский, знаючи себе быти Олгердовичом и рожоным братом кролевским и близшим до литовского князства, нижли Витолт, не хотъл голду и присяги чинити, отказал до Витолта, же я близшую часть маю до Вилня и князства его, яко дедич, нижли ты, а так не дочекаеш, абым ты тое чинили отдавал послушенство як ты хочеш. Таковым гордым отказом Витолт обрушоный, хотячи его до послушенства привести, выправился з войском литовским и жмотским против ему до Съверской землъ. Учувши то Корибут Ольгердовичь, не ждучи неприятеля в своей землъ, зобравши войско з руси, тягнул до Литвы против Витолтови, не задаючи ему на Съвер далекой дороги. А гды ся объдвъ войска стягнули у Недокудова, там на широких полях поткалися з собой встемпным боем з великим серцем. А так трвала битва на килка годин звонтливым з обу сторон сщастем. Потым почали Корибутови полки трвожити и мъшатися и с поля уступовати, а Витолт тым смълей натирати з литвою; и так помъшаныи разорвал и погромил. Обачивши то, Корибут, додавъши коневи своему острогов, утекал, хотячи ся заховати на другую войну, и утекл до Новгородка Съверского, головного замку своего з малою дружиною, и замкнулся в нем з с жоною и дътми, опатривши замок и вежи рицерством и стрелбою порадне» (2. С.70).
Тексты М. Стрыйковского и хроники литовской со временем стали каноничными и привели исследователей к некоторым неправильным выводам.
Дальнейшие события можно уместить в одну обобщенную фразу из 7 летописей: Князь же великий Витовт собрал (совокупи, събра, собравши, опять собравши) вси вои свои (войско свое), сам поиде к Новогородку (Новугородку) и оступил (оступиша, оступит) Новгородок (городок, град) и взял (возма, озма) Новъгородок, а князя Корибута (Корбута, Корыбута, Карибулта) и княгиню его и дети его у нятство (нятьство, няцтво) взял (взяли, поима, посла, узял, осадил) (1. С.71, 89, 101, 137, 185, 206, 227).
Приехавший с юга князь Витовт собрал все свое войско и пошел в поход на Новгородок, в скором времени взял город, пленил Корибута и его семью.
М. Стрыйковский утверждал, что Корибут убежал в Новгородок Северский, куда за ним отправился Витовт: «А Витольд … тянулся за ним до Новогрудка Северского, а обложив его со всех сторон на башни и на бланки (зубцы, палисад) непрерывно штурмовали, стены подкапывая и огонь подкладывая, так долго аж замок силой взял, где Корибута с женой и детьми поймал, а побравши казну и имущество и амуницию его, замок своими заселил и в краях его Северских старост и наместников своих расставил, а самого Корибута с женой дочерью князя Рязанского, и с детьми до Вильна в заключение отослал, где долгое время под стражей на замке верхнем Виленском сидел» (3. С.101, перевод дословный).
Также и в хронике Литовской и жмойтской: «А Витолт …зараз за ним до Новгородка Съверского а облегшы зо всех сторон, уставичне на вежи и на обламки штурмуючи и огонь под них подкладаючи, так долго его добывал, аж взял; там же Корибута с жоною и дътми поимал, а побравши скарбы, маетки и риштунки его, замок своими осадил и во всем его панствъ по мъстах старосты свои поставил. А Корибута самого с жоною и дътми до Вилня в вязене одослал, где час долгий под сторожею на замку Вышнем Виленском сидел» (2. С.70- 71).
Противоречие между западнорусскими летописями и польской хроникой М. Стрыйковского в данном случае не принципиальное. Князю Корибуту принадлежали оба города — Новгородок литовский и Новгородок Северский. Между ними 650 км и две очень крупные реки Припять и Днепр. Если Корибут бежал в Новогородок, то к зиме там его и взяли, если в Новгородок Северский, то взяли через год, поскольку известно, что он оказался в заключении, и его тесть – князь рязанский Олег Иванович 14 ноября 1393 г обратился к королю Владиславу с поручительством: «Мы великий князь Олег Иванович рязанский знаемо чиними сею нашею грамотою, ктоколи на неё возрит или пак услышит, аже слюбуем и слюбили есмо и рушимы и поручили есмо у великого короля у Володислава божей милости польского, литовского и руского и иных многих земель господаря, за его брата за князя за Корибута, иже быти ему верну и послушну своего брата, великого короля преже написанного, а никоторым веременем его не отстати, ани против ему быти ни делом, ни словом, ни помыслом, ани против тых, што суть под его рукою. Паклибы зять мой, князь Корибут, што мыслил или што бы хотел учинити, или бы учинил против своего брата короля и против тых, штож суть под его рукою послушни и за моею порукою, тогды мы князь Олег, его тесть и его поручник, имамы у том во всем остати нашему королю Володиславу преже написаному, а самого князя Корибута имамы поставити перед королем безо льсти, без хитрости. И на крепость сей нашой грамоте нашую печать велели есмо привесити у нашом городе у Переяславли в день святого апостола Филипа, под леты Рожства Христова тысяча и 393 – его лета» (4. № 32).
Западнорусские летописцы в причины конфликта не вдавались: Корибут «нъчто учал на то думати» и «в непослушенствъ быти». Комментаторы в своих представлениях по поводу непослушенства исходят из посыла, будто Витовт, получив должность великого князя стал требовать повиновения и дани.
Причиной конфликта могла послужить обычная неприязнь: в 1382 г., когда отец Витовта князь Кейстут отправился усмирять Корибута, не признавшего его великим князем, Корибут победил Кейстута и Ягайло перехватил княжеский трон. В 1390г Корибут пришел на помощь Ягайло и вместе с ним отбил у Витовта Городенский замок. В 1392 г. между Олитой и Лидой Корибут потерпел сокрушительное поражение от крестоносцев, набегом которых руководил Витовт. Настало время поквитаться, решил Корибут. Впрочем, для истории важно не то, что думали героисделать, а то, что сделали. Корибут напал на войско Витовта и оказался в тюрьме.
Случилось это поздней осенью 1392 года, после чего войско Витовта на зиму расположилось в Новгородке, а Витовт отъехал на переговоры с королем и королевой в Белз – небольшой городок на юге ВКЛ, которым владели мазовецкий князь Земовит и его жена Александра Ольгердовна. Белз расположен в 130 км от Луцка и в 70 км от Львова. От Новогородка до Белза по дорогам 14 столетия, учитывая осеннюю распутицу, дней 20 в седле.
6 декабря 1392г в день Святого Николая в Белзе в присутствии польского короля Ягайло, его супруги королевы Ядвиги, князя Скиргайло и родственников Витовт подвесил свою личную печать под договором, который предопределил события 1393-1398 годов. Благодаря Р. Гагуа этот договор стал достоянием современных белорусских историков и краеведов (5).
В соответствии с договором Витовт простой князь литовский и владелец Луцка признал, что король Польши и наивысший князь Литвы Владислав объединил его и привел к дружбе с паном Литвы Скиргайло. Все войны и враждебность должны быть забыты, а некое известное им расхождение не будет никогда вспоминаться. Обещал твердо держаться договоренностей; врагов Скиргайлы не поддерживать; против всех его врагов стоять, помогать делом и советом. Обещал, что киевский замок и замки, которыми киевский князь Владимир владеет, добудет и передаст безвозвратно Скиргайле. Также подтвердил, что по его доброй воле и с его ведома король Польши замок Кременец и волость Стожок навек отдал Скиргайле. А отцовское наследство, которое Скиргайло держит, должно быть отдано ему Витовту назад по приказу наисветлейшего князя и пана Владислава.
Суть договоренностей очевидная – король Ягайло и королева Ядвига принудили Витовта взять обязательство отобрать у князя Владимира Ольгердовича Киевское княжество и передать его Скиргайле, за что обещали вернуть ему отцовское наследство. О должности Великого князя речь не шла.
Вот как отцы польской истории объясняли эти странные договоренности.
Я. Длугош перенес события на 1393 год на день Святого Михаила. «1393 год. Король Владислав отправился с королевой Ядвигой на Литву, уступкой княжества Киевского князю Скиргелле смягчает раздоры, которые возникли между двоюродными братьями Витольдом и Скиргелло… князь Скиргелло глядя с глубокой неприязнью на передачу с отстранением его собственной персоны верховного управления над Литвой Витольду и на доверение ему земель Руси, вызвал среди поддерживающих его рыцарей вредные, нацеленные в князя Витовта дрязги. В тех распрях зашло настолько далеко, что создавалось впечатление, что недоразумение между князьями грозит открытым бунтом. Король польский Владислав, узнав об этой опасности, прибывает срочно с королевой Ядвигой в Литву. Когда в пятницу после Святого Михаила в их присутствии оба соперничающих князя представили спорные проблемы, разные жалобы и заявления, когда оказалось, что дело князя Скиргеллы и его жалоба на Александра-Витольда не является справедливой, действиями короля и королевы их проклятый спор, который угрожал, в случае, если бы его быстро не погасили, гибелью другим, королем и королевой был предотвращен. Упоминаемые князья забывшие взаимно о всякой неприязни соединенные вернулись к искренней братской любви. Чтобы успешней успокоить гнев и ярость князя Скиргеллы, король польский Владислав добавил ему до княжества Киевского Кременец, Стародуб и Старые Троки в аренду (державу), предписав чтобы во всем был послушен князю Александру-Витольду. Договорились единодушно оба князя, что если бы возникли между ними новые недоразумения, споры и ненависти, то будут обращаться к королеве польской Ядвиге, которую оба выбрали общим третейским судьей будущих споров. Утверждено это составленным документом» (6. С.260-261, перевод дословный).
М. Кромер: «А Скиргелло … из противостояния, из ссор в явную неприязнь с Витольдом зашел. Для улаживания этих споров, король в следующий год в Литву с королевой выезжает: Скиргелле Кременецкие, Стародубское и Старогродское поветы передает и так его с Витольдом объединяет. А если бы между ними неприязнь потом возобновилась, постановили, чтобы они мудростью самой королевы рассуждены были. Так у Длугоша, а за ним у Меховита. Однако же были еще привилеи Витольда, которыми он свидетельствует, что со Скиргелом объединился и помогать ему против каждого неприятеля, кроме короля польского, присягнул: свидетельствуя при том, что даже когда княжество киевское оружием бы добыл, однако его и потомству его, уступить вечным правом обязан, за то же Владислав король с позволением его Кременец ему и Стоцк подарил, в связи с тем, что он из своих родных земель ему уступил» (7. S.736, перевод дословный).
М. Стрыйковский смешал в общую кучу островские оммажные клятвы и белзские договоренности, Скиргайло назвал участником соглашения в Острове, Витовту приписал согласие на дележку Великого княжества Литовского, а Ягайле — обязательство принадлежавшие ранее Витовту города никому без его согласия не отдавать. Для убедительности сослался на Меховита, Длугоша и Кромера: «Витольт также принимал короля у Острова с двором своим и с женой княгиней Анной, там король Ягелло Витольту милостиво и любезно принес в дар, и с Скиргайло братом своим помирил. Якож еще сегодня имеются записи Витольдовы на Краковском замке, которыми признается, что помирил и поделил с Скиргайло братом двоюродным, территорию Великого княжества Литовского и теж с ним товарищество принял против любого неприятеля, кроме короля польского, а иж сам Витольд Киевское княжество доставать должен был усилием своим, под Владимиром братом Ягайловым и Скиргайловым…и отдать его Скиргайле и дедичам его. Там же также записал король Ягайло никому Вильна, Витебск, Меречь, Гартены или Гродно без воли Витольдовой не подавать, а Скиргайле к Киевскому княжеству, и к Трокам, Кременец и Стоцко придал, следовательно, из отечества своего Вильню и все Великое княжество, потворствуя в том милости королевской и общему согласию. О чем Длугош, Меховит Кромер и старые записи в архиве королевском свидетельствуют, а постановивши те условия Ягело поручил староство Яну Олесницкому, а Витольда на Великом Княжестве Литовском Жмудском и Русском, взявши от него присягу, иж мел хранить веру и дружбу королевству Польскому, чтобы без Польши в счастливых и несчастливых обстоятельствах не опускал, и не выдавал, а сообща добро размножал, также Анна жена Витольда за себя сама и за мужа своего слюбовала, и поручалась, и листами под печатью данными подтвердила, как Длугош и Кромер пишут» (3. S. 95-96, перевод дословный).
Я. Длугош назначил Витовта Великим князем литовским после Островского свидания в августе 1392 г. Декабрьский договор в Белзе противоречил этому «назначению», поэтому были применены такие сложные словесные конструкции, чтобы хоть как то объяснить, почему и для чего князь луцкий Витовт должен отобрать у киевского князя его замки и передать их Скиргайле.
Первоисточники
1. ПСРЛ. Т. 35.
2. ПСРЛ. Т. 32.
3. Kronika polska, litewska, zmodzka i wszystkiej Rusi Macieja Stryjkowskiego. T. 2. Warszawa. 1846.
4. Kutrzeba S., Semkowicz, W. Akta Unji Polski z Litwa, 1385–1791. Kraków. 1932.
5. Гагуа Р.Б. Акты мірнага дагавора ў Белзе ад 6 снежня 1392 г. як гістарычная крыніца // Беларускія архівы на мяжы тысячагоддзяу: здабыткі і страты. Матэрыялы навукова-практычнай канферэнцыі, прысвечанай 80-годдзю Нацыянальнага гістарычнага архіва Беларусі (Мінск, 28 чэрвеня 2018 г.)
6. Długosz J. Roczniki czyli kroniki sławnego królestwa polskiego.Кs Х.
7. Kronika polska Marcina Kromera. Tom I. Krakow 1882.
